Шедевры ранней фотографии. Викторианская богема в объективе Дэвида Уилки Уинфилда

Изучение коллекции эскизов маскарадных костюмов на сайте лондонского Музея Виктории и Альберта привело меня к другой коллекции, тоже отчасти связанной с маскарадной темой. Это серия уникальных фотографий 1860-х годов, созданных художником и фотографом Дэвидом Уилки Уинфилдом.

На этих фотографиях он запечатлел своих коллег – известных викторианских художников в исторических костюмах в стиле Старых Мастеров. Началось все с создания двадцати портретов, вошедших в альбом «Студия: коллекция фотопортретов живых художников, сделанных любителем в стиле Старых Мастеров», который выпускался с марта 1864 года. Издание состояло из пяти тематических разделов. В первый раздел вошли фотографии в стиле «Фламандской и Голландской школ», в четвертый раздел – фотографии в стиле «Венецианской школы», а в пятый раздел – снова по мотивам «Фламандской школы». Точно неизвестно, какими были темы второго и третьего разделов, но по стилю костюмов специалисты предположили, что в них вошли фотографии во «флорентийском» и «елизаветинском» стилях.

Дэвид Уилки Уинфилд был известным художником и одним из основателей так называемой «Клики Сент-Джонс-Вуд» – неформального художественного объединения, члены которого проживали в одноименном лондонском районе Сент-Джонс-Вуд. Для их творчества было характерно отступление от академизма и обращение к историко-бытовым сюжетам эпохи Тюдоров и Стюартов, в то же время они противопоставляли себя прерафаэлитам, считая их чрезмерно эксцентричными. С конца 1850-х годов Уинфилд часто выставлял свои картины на исторические темы в Королевской Академии художеств, а в начале 1860-х годов увлекся фотографией и в этой области добился более значительных результатов, прославивших мастера.

Позировали Уинфилду в основном его коллеги по объединению «Клика Сент-Джонс-Вуд». Но кроме того он запечатлел нескольких академиков Королевской Академии художеств, и прерафаэлитов. Такое объединение в одной серии непримиримых противников, а также художников разных направлений (пейзажистов, мастеров исторического жанра, акварелистов, архитекторов) позволяет предположить, что название серии «Студия» имело особое значение. По мнению исследователя Джулиэт Хакинг, оно могло символизировать условное место, где художники могли встречаться на равных и попытаться вернуть хотя бы часть той богемной атмосферы товарищества времен их обучения в художественных школах.

Будучи в первую очередь художником, Уинфилд привнес в фотографию свой опыт живописца. Он использовал обычную камеру со стеклянной пластинкой 8 х 6 дюймов, однако его подход к созданию фотоснимков был необычным для своего времени. Он разработал технику малой глубины резкости, позволившую добиваться слегка размытых очертаний. А намеренное «фокусное искажение», в свою очередь, давало изображение близкое тому, что видит человеческий глаз, отчего фотографии получались живыми и наполненными воздухом.

Герои портретов Уинфилда кажутся настолько реальными, словно живешь с ними в одно время. И хотя я очень люблю фотографию, до знакомства с этой серией, я не представляла, что существуют снимки способные сократить дистанцию между нашим временем и прерафаэлитами, а также легендарным Эдуардом Мане. Эти фотографии стали для меня пусть и замутненными, но настоящими порталами в прошлое, в мир выдающихся мастеров середины XIX века.

Искусствовед Бэвис Хиллиер писал:

Действительно, Уинфилд подходит к фотографии, именно как к живописи. В его работах форма преобладает над линией, а светотень – над четкостью. Фотографирование происходило в слабо освещенных помещения, а своих моделей Уинфилд размещал на контрастном фоне, достаточно близко к объективу, формируя неглубокую пространственную среду. Все это позволяло получать такие атмосферные, даже «поэтичные» снимки, в которых живописное сфумато сочетается с моментальностью фотографии. Таким образом, Уинфилд смог показать современникам, каким эстетическим потенциалом обладает фотография, что она не всегда может быть безжизненной, и фотокамера не только не препятствует, а способствует творчеству.

Интересна в серии портретов Уинфилда не только техническая сторона, но и художественная. Мастер очень умело разрабатывает образы – правильно и в соответствии с типажом подобранные костюмы, точно выстроенные позы, положения рук, головы, все это делает героев фотографий Уинфилда похожими на знатных особ с портретов Ван Дейка или Тициана, которыми, вероятно, он и вдохновлялся. При этом Уинфилд чувствует своих моделей, знает, кто из них обладает сильным, магнетическим взглядом и прекрасно передает этот магнетизм на снимках. В то время, когда художественная фотография лишь начинала развиваться, это умение тоже можно без преувеличения назвать гениальным.

Чтобы создать столь разнообразную серию портретов, Уинфилду необходимо было много костюмов. Некоторыми костюмами обладал он сам, еще часть взял из коллекции исторических костюмов Общества художников. Этим «гардеробом» в середине XIX века пользовались многие мастера, писавшие картины на исторические темы. Но было и так, что некоторые из моделей приносили наряды с собой. Среди таких был Сэр Фредерик Лейтон, который сфотографирован в двух собственных костюмах. На одной фотографии он одет в наряд героя его картины «Золотые часы» 1864 года, а на другой – в элегантную белую мантию, с которой скорее всего была написана мантия Чимабуэ в масштабном полотне «Мадонна Чимабуэ», написанном Лейтоном в 1855 года.

Художники Джон Доусон Уотсон и Майлз Беркет Фостер тоже фотографировались в собственных костюмах. В этих же нарядах они позируют на снимках, сделанных в саду дома Фостера в графстве Суррей (фотографии не оцифрованы, доступно лишь текстовое упоминание). В семье Фостеров любили устраивать костюмированные праздники и любительские спектакли, в которых принимали участие не только члены семьи, но и друзья. Кстати, как известно, костюмированные праздники любили и художники «Клики Сент-Джонс-Вуд», что могло навести Уинфилда на мысль о создании этой серии костюмированных портретов.

Большинство портретов представляют обобщенные образы в духе Старых Мастеров, но по меньшей мере три фотографии вдохновлены конкретными историческими персонами. Первая работа – портрет Сэра Эдварда Берн-Джонса в образе Гольбейна.

Вторая фотография – портрет одного из основателей Братства Прерафаэлитов Джона Эверетта Милле в образе Данте, созданный по мотивам известного портрета Данте Алигьери 1495 года работы Сандро Боттичелли. Эта фотография хронологически выбивается из серии, так как представляет героя совсем другой эпохи (фотографируемые изображались в основном в одеждах XVI и XVII веков). Возможно, этот образ стал своеобразной данью уважения Проторенессансу, в котором черпали вдохновение прерафаэлиты, а может Уинфилда просто покорил изысканный профиль Милле, который невероятно хорош в этом средневековом шапероне.

Третий портрет – Томас Олдэм Барлоу в образе Рембрандта. Несмотря на то, что поза Барлоу на фотографии отличается, исследователи считают, что композиция вероятнее всего вдохновлена «Автопортретом Рембрандта в возрасте тридцати четырех лет» 1640 года, который Национальная галерея в Лондоне приобрела в 1861 году. Сама же идея запечатлеть Барлоу в такой роли могла быть продиктована как его иконографическим сходством с великим голландским мастером, так и тем, что в середине XIX века наблюдался всплеск интереса к творчеству Рембрандта.

Около 1868 года возникает несколько снимков художников в современной одежде, в числе которых был выдающийся портрет Эдуарда Мане. Всего раз в жизни и лишь на несколько дней приезжал Мане в Лондон, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы в истории остался лучший из всех портретов выдающегося французского импрессиониста.

Точно неизвестно, когда Уинфилд задумал этот проект и когда он его завершил. Самая ранняя дата, связанная с коллекцией – 8 декабря 1863 года, когда Уинфилд передал десять портретов в Государственный архив в Лондоне. В январе 1864 года состоялись выставки портретов, вошедших в издание «Студия» сначала в Графическом обществе, затем в Южно-Лондонском фотографическом обществе, а также у салоне торговца фотографиями Генри Геринга, которому Уинфилд передал «Студию» для реализации. После выхода издания в свет Уинфилд продолжил работу и создал еще ряд снимков, самым поздним из которых является невероятный портрет Эдуарда Мане 1868 года.

Серия фотографий в исторических костюмах – ключевое художественное произведение Дэвида Уилки Уинфилда и яркая страница в истории ранней фотографии. Работы Уинфилда оказали сильнейшее влияние на Джулию Маргарет Камерон, ставшую одним из самых значимых европейских фотографов второй половины XIX века и вставшую у истоков интересного фотографического течения – пикториализм. Камерон переняла у Уинфилда технику работы с мягким фокусом, драматическими светотенями и долгой выдержкой, и тоже создала множество потрясающих фотографий с зыбкими, призрачные образами, которыми можно любоваться бесконечно.

Дорогой читатель, я искренне благодарна Вам, что дочитали до конца эту статью. Если статья Вам понравилась, поддержите ее лайком и подписывайтесь на мой канал.

С уважением, искусствовед Екатерина Илюшкина!